Original from Иудейская смоковница



Я держалась неделю, но, видимо, не могу не поделиться. Текст, который хочется разобрать на цитаты. Который хорошо стилизован. И, в целом, хорош. С некоторыми “но”.

Для кого-то – это лишнее указание на языческую простоту в противовес христианской возвышенности. Для кого-то – текст про поверхностность нью-эйдж представлений о суровом скандинавском язычестве в противовес глубине христианского миропонимания. Для кого-то – просто джен, или просто стеб, или просто фанфик. Приятно, что каждому – свое. Вы наверняка, что-нибудь еще углядите.

На добрых людей, что поделились ссылкой, не ссылаюсь – вроде все было под замком. И я сохраню добрую традицию в ЖЖ.
Да. Под катом могут содержаться материалы, оскорбляющие чувства верующих. Предупреждены – значит, вооружены ;)

( Read more... )

Этот рассказ Надежды Тэффи столь феерически прекрасен, что приводится целиком.
Enjoy, дорогие женщины.

Бабья доля

Наружность у Маргариты Николаевны была, что называется, интересная. Можно было изучать ее часами и все равно ничего не понять.
Какой, например, она масти? Волосы у нее темно-рыжие в локонах, желтые на висках, красные на темени, вишневые на затылке.
Где правда? Куда смотреть с доверием? Куда со снисхождением к женской слабости? Куда с осуждением? Куда с восторгом?
Брови черненькой ниточкой без волос – как пигмент. Ресницы синие. Ноздри сиреневые. Губы оранжевые. Зубы фарфоровые, голубоватые с золотом.
И весь этот хаос и игра красок озаряются мудрым выражением тусклых серых глаз. Глазам пятьдесят четыре года.
У Маргариты Николаевны репутация умной женщины. К ней приходят за советом в психологически трудную минуту. Исключительно женщины. В материально-трудную минуту к ней не приходят. Вполне логично. Раз она умная, значит, денег не даст.
Маргарита Николаевна садилась на диван спиной к свету, психологически запутанную даму сажала лицом к окну – от чего не только душевные, но и физические ее тайны, вылезали наружу – и задавала наводящие вопросы.
Иногда после двухчасовой беседы совет являлся совершенно простым и очень коротким!
– Да плюньте и все тут.
– То есть как так плюнуть? – удивлялась запутанная женщина. – Ведь он же, однако, безумствовал, он возил меня четыре раза обедать. У меня было столько неприятностей от мужа, приходилось врать и ему, и дочке, и... и, наконец, Андрею Петровичу, который очень страдает. Так же нельзя. Как говорится – за что боролись?
– Плюньте, плюньте и плюньте! – спокойно повторяла Маргарита Николаевна. – Я понимаю все. Он вас бросил, и вы в отчаянии. Когда человек в отчаянии, он должен прежде всего плюнуть.
– А я специально для него купила шляпу с голубем.
– Шляпу с голубем амортизируйте в смысле Саблукова. Он ведь вам нравился.
– Да, но ведь это не то.
– И слава Богу, что не то.
– А вы знаете, что этот негодяй теперь ухаживает за Кротовой. Она дура и урод и совершенно мне не нравится.
– А вам нужно, чтоб человек выбирал вам соперницу непременно по вашему вкусу?
– Ну, знаете, все-таки не так обидно, если изменил из-за красавицы. А то променял на урода.
– Напротив, гораздо обиднее, если из-за красавицы. С уродом нет-нет, да о вас и вспомнит с удовольствием, а с красавицей, если и вспомнит, так только вам же к невыгоде.
– Все-таки все это очень трудно пережить! – вздыхает покинутая.
– А что же, он был очень интересен, этот тип?
– Он? Интересен? Да вы смеетесь надо мной! Это такое ничтожество, такой негодяй! Плечи косые, ноги кривые, морали никакой, менталитета ни малейшего. Тощища с ним адовая. Сама не знаю, как я могла столько времени с ним вытерпеть. Четыре раза – подумайте только! – четыре раза обедала. Прямо дурман какой-то. И обеды длинные, в пять блюд с кофием. Ведь все это надо было вытерпеть. Молчит и ест. Жует, как овца – нижней челюстью из стороны в сторону. И при этом, заметьте, – никакой морали. Я даже не понимаю, почему я так страдаю от его измены. Ну добро бы красавец, темпераментный, светский. Такая дрянь, да еще, изволите ли видеть, охладел. Охладевшая дрянь. А я расстраиваюсь. И почему?
– Дорогая моя, – говорит Маргарита Николаевна. – Если сидишь под деревом и птичка испортила тебе шляпку, то тебе совершенно безразлично, что это за птичка – соловей или ворона. Так вот. Изменил ли тебе шекспировский Ромео или приказчик из башмачной лавки – одинаково неприятно.
– Ну все-таки стерпеть обиду от приказчика труднее.
– Наоборот. Тут по крайней мере есть сознание, что он не мог понять тонкой натуры и оценить изящной красоты.
– Так что же мне делать?
– Плюнуть, дорогая моя. Иначе – сама понимаешь – только хлопоты да расход. Покинутая женщина прежде всего бежит в «инститю де ботэ». Для поднятия духа, это во-первых, а во-вторых, из-за надежды, что если негодяй увидит ее в новом, освеженном виде, так ахнет и вернет ей свое сердце.
Затем покинутая женщина с той же целью и по той же причине бежит к портнихе и к шляпнице и тратит деньги на туалеты и шляпы. Так вот, подумайте сами. Огорчение, в конце концов, пройдет само собой. Ведь не думаете же вы всю жизнь оплакивать вероломство такого ничтожного типа.
– Ну еще бы! Того еще не хватало!
– Ну вот, я и говорю. Все пройдет, а деньги за платья плати. И за шляпы плати. И все без толку. Так уж лучше плюнуть.
( Read more... )